Лукашенко стремится уйти от духовного влияния Москвы в Белоруссии

Предлагаем перевод статьи, размещенной 13 сентября 2016 г. на сайте Jemestown Foundation (автор - Grigory Ioffe). Данный материал служит прекрасной иллюстрацией разгула русофобии в западной аналитике.

Президент Белоруссии Александр Лукашенко предпринимает попытки установить более тесные связи с Ватиканом и даже пригласил Папу Франциска в Минск. Данные шаги, равно как и обсуждение в белорусском медиапространстве о возможностях получения Белорусской церковью автокефалии, говорят о намерениях выйти из-под мощного влияния, которое оказывает российской правительство на страну. На самом деле, как говорят белорусские эксперты, Лукашенко опасается, что Москва может использовать церковный канал влияния против Белоруссии по тому же сценарию, что и в Украине.

Религиозные вопросы редко привлекали к себе внимание в прошлом. Денис Давникевич, корреспондент Московской газеты в Минске, объясняет это тем фактом, что белорусы «абсолютно толерантны» и считают вполне нормальным, когда в одной семье «муж может быть католиком, жена православной, а дети члены евангелических общин». Подобные реалии отражают длинную историю сожительства католической, православной и протестантских церквей в Белоруссии.

Однако в течение последних 7-8 лет религия приобрела политическую значимость, как внутри страны, так и сточки зрения внешней политики. В Белоруссии 20 30 населения, которые принадлежат к Римско–католической церкви, стали привлекать внимание Лукашенко, поскольку они, по сравнению с остальными белорусами, менее симпатизируют Евразийской ориентации Минска, и выступают мостом в Европу. Данная группа белорусского общества, таким образом, становится даже более важной для Лукашенко, которые стремится удерживать баланс во взаимоотношениях с Россией и Европой.
В 2009 году Лукашенко нанес визит в Ватикан, где встретился с Папой Бенедиктом XVI, и публично пригласил понтифика в Минск. Белорусский президент продолжал приглашать главу РКЦ в Белоруссию в своих последующих встречах с папой, включая приемника Бенедикта папу Франциска I. Однако в это время белорусские власти провели серию репрессивных мер по отношению к местному католическому духовенству. В частности, полиция обвиняла в шпионаже одного католического священника в 2013 году. Более того, белорусские СМИ ошибочно предполагали, что католические священники являются «агентами влияния» Польши. В итоге, никакого положительного результат от приглашений Лукашенко не получилось.
Однако в последние месяцы риторика белорусского лидера в отношении Римско-католической церкви в целом, и Ватикана в частности, похоже, приобрела более благосклонный характер.
Например, в мае 2016 года, Лукашенко назвал Ватикан «одним из лучших друзей Белоруссии в Европе». В августе Святой Престол дал официальный ответ: новоназначенный папский нунций в Минске публично заявил, что папа Франциск «найдет время и возможность для визита», хотя и не уточнил сроки.
Одной из причин, по которой Ватикан еще не реализовал озвученного намерения, по словам Максима Гатасака, главы белорусского христианского портала Криница, является то, что папа не сможет приехать без официального согласия доминирующей конфессии Белоруссии Русской православной церкви. Русская православная церковь «находится под контролем Москвы», говорит Гатасак, и «Москва не дала своего согласия». Пока его нет, визит вряд ли возможен.

Сопротивление Москвы по этому вопросу влечет неприятные для Московского Патриархата последствия: в Белоруссии снова стали раздаваться призывы к тому, чтобы Белорусская православная церковь стала автокефальной т.е. полностью контролировать свои дела, и не быть в подчинении у Москвы. Режим Лукашенко заинтересован в реализации данной инициативы еще по 3 причинам:
Во–первых, белорусское правительство сможет установить контроль над этим социальным институтом, так же как и в отношении остальных структур. Во–вторых, Минск был сильно рассержен в декабре 2013 года, когда Москва назначила новым главой Белорусской православной церкви лицо небелорусского происхождения, а само назначение не было согласовано с белорусскими властями, или хотя бы с высшим белорусским духовенством. И в–третьих, с началом российской агрессии на Украине Лукашенко стала беспокоить проблема организации специальных военизированных группировок из белорусской молодежи как внутри страны, так и в Российской Федерации. Эти группировки продвигают не белорусские ценности, но идеи, что члены групп должны быть готовы бороться за продвижение «русского мира». Все это, как говорит Гатсак, очень сильно раздражает, и в то же время, устрашает Минск.
Сам Лукашенко поднял вопрос автокефалии в ходе своего визита Константинопольскому патриарху Варфоломею в 2010 году. Белорусские лидеры активизировались в данном направлении особенно после вторжения России на Украину, когда Москва использовала православных общины в Крыму и Донбассе. Чиновникам вселяет надежду тот факт, что два года назад, большинство белорусских епископов выступило за предоставление автономного от Московского Патриархата статуса. И, как отмечает Гатсак, автокефалия является следующим шагом, более вероятным, поскольку такой сценарий предоставит белорусским епископам больше финансовым и административных ресурсов. А пока они должны отправлять значительные суммы в Москву и повиноваться московским указам.
Однако другие эксперты в Белоруссии рассматривают возможность получения автокефалии как «фантастическую». Так, согласно Наталье Василевич, такой исход возможен лишь в том случае, если ситуация ухудшится настолько, что другие проблемы «станут более насущными, чем вопрос урегулирования канонического статуса Белорусской православной церкви».

Григорий Йоффе.